.jpg)
Как давно вы с Костей знакомы? Что еще ты читал из его произведений?
С Костей мы знакомы... ох, толком и не вспомнить, со времен клуба «Дилетант», это вторая половина 80-х годов. Чаще всего встречались там, на «заседаниях», как они тогда назывались, этого диссидентского литературного общества. Мне в журнал «ДВР» он тоже писал, и на еженедельных встречах в «Шоколаднице» и всяческих концертах мы, конечно, тоже виделись, город-то маленький. В общем, с тех пор и дружим.
А читал практически все, что им опубликовано.
Когда ты впервые прочитал «Повесть», какие были твои эмоции? Книга понравилась от начала до конца, или все-таки есть места, которые нравятся больше остальных?
Мои «эмоции» можно описать одним словом — «тут-то я и ох**л». Четырьмя словами. О чем я и написал в своем первом отклике на GoodReads. Т.е. как нарративного поэта я Костю знал, а тут мне открылся мощный и самобытный прозаик — это всё же несколько разные вещи. Но, сказать правду, в силу специфики моей работы последние несколько лет я не то чтобы пристально следил за его творчеством, сама понимаешь, вероятно, он к этому шел долго и постепенно, просто я был не в курсе, потому «Повесть» и стала для меня таким потрясением. Опять же, в силу той же специфики я уже не могу читать никакие тексты как «широкий читатель», поэтому недостатки были видны — и я даже не о Костиной идиосинкратической пунктуации говорю — она-то меня как раз не смутила, — а о некотором количестве словесного мусора, без которого в тексте можно было бы обойтись. Я очень надеюсь, что коллеги из «Эксмо» нашему автору в косметическом ремонте текста помогли. Впрочем, там и не было ничего прям такого, что «ужас-ужас-ужас» — обычное количество небрежностей стиля, которые способен исправить любой вменяемый редактор даже сколь угодно гениального автора. Их присутствие в первой версии тем более объяснимо, когда мы говорим о тексте такой сложности и насыщенности смыслами, как «Повесть».
Почему именно «Эксмо»? Вопрос о том, могло ли это быть любое другое издательство, или — нет?
Популярное заблуждение — что книги издают издательства. Книги издают люди, которые в этих издательствах работают. В «Эксмо», где когда-то работал я сам, сейчас сложилась, насколько я понимаю, группа талантливых людей, которые занимаются изданием современной русскоязычной прозы (за которой я не очень слежу опять же в силу специфики работы), и с некоторыми из них мы знакомы ещё со времен нашей совместной там работы. Так что нет, видимо, не любое. И нет, хорошую прозу в этой стране издает сейчас не только «Редакция Елены Шубиной», это еще одно популярное заблуждение.
Что значит для книги — быть потенциальным бестселлером? Кто это решает? Какая это должна быть книга и о чём?
Вот про это я ничего не могу сказать — тайны издательского маркетинга для меня загадка. Лично мне было с самого начала ясно, что «Повесть» — вполне премиальный материал, особенно учитывая тот факт, что столичные издательства и литературный истеблишмент вдруг спохватились, что на окраинах империи тоже, оказывается, есть литература (мы-то это знали, положим, всегда, а вот они, похоже, нет) — и литература, например, Сибири и, в несколько меньшей степени, Дальнего Востока вдруг оказалась, что называется, «в тренде». Поэтому все шансы у романа на получение если не одной литературной премии, так другой, безусловно есть (и нет, выдача литературных премий не основывается на художественных достоинствах или общественной значимости произведений — это еще одно популярное заблуждение; тут работает не только некоторая хитрая закулисная политика, но и законы массовых поветрий в умах, что для меня другая загадка в рамках ответа на этот вопрос).
Почему эту книгу нужно читать всем, а не только жителям Дальнего Востока?
Потому что это прекрасная, умная и увлекательная книга, вот почему. Говорю это вполне объективно, наша с автором многолетняя дружба здесь факт случайный.