Кристоф Фишер и неуловимая пустота

У Кристофа два рюкзака. Тот, что поменьше висит спереди, а более вместительный он закидывает на спину. Судя по всему, как минимум половину объема багажа занимают книги. Каждая – это история одного из его проектов, о которых он рассказывает на своих выставках во Владивостоке и Хабаровске.

— Мы поедем до Хабаровска стоя, сидя или в вагоне можно будет прилечь? – спрашивает Кристоф.

Я делаю большие глаза.

— 12 часов, в вагоне стоя, ночью?

— А что? Я иногда и дольше так ехал.

Мы оба говорим на ломаном английском, потому что я не знаю немецкого, а Кристоф – русского.

Мы стоим в холле владивостокского Дворца детского творчества, где только что закончился двухдневный фестиваль юной книги «Фарватер». Наш поезд ночью, надо вызывать такси, Кристоф складывает какие-то мокрые вещи, разложенные на диване.

— Это вся моя одежда – отвечает он, поймав мой заинтересованный взгляд, − постирал, а высушить не успел. Так что я сейчас сложу все в рюкзак и досушу в Хабаровске.

Кристоф кудряв, голубоглаз, улыбчив и исключительно внимателен ко всему, что происходит вокруг. Говорит, накануне поездки в Россию немного переживал, что и как там будет, а когда приехал – просто расслабился и начал принимать все происходящее как должное.

Кристоф Фишер

Эта поездка в Россию – и просто «для себя», побывать там, где никогда не был, посмотреть своими глазами на людей и то, что их окружает, а самое интересное – заскетчить. И, в то же время – это и способ переключиться, обновиться, переосмыслить свою работу: Кристоф только что завершил несколько больших многолетних проектов, и теперь должен решить, куда и как двигаться дальше в творчестве.

Мы говорим о пустоте, о потере ориентации, об остановке и о том, как неприятно, но в то же время необходимо ее проживать.

«Еще у меня теперь есть сын, ему три года, и в моей жизни появились новые рамки, которых раньше не было. Много радости, но стало меньше свободы передвижения, к которой я привык, многое нужно планировать иначе».

— А как продаются работы? – спрашиваю я.

— Ну посуди сама, много ли людей захочет покупать портреты маргиналов, сидящих на вокзалах? Поэтому на жизнь я зарабатываю преподаванием.

Как преподаватель Кристоф хорош, многое из того, что он говорит, идет вразрез с традициями классического русского рисунка.

— Лучший дизайн – в акценте на неуловимой пустоте, а не на деталях, − учит Кристоф, − Акцентируйте внимание на том, что вам интересно. Схватывайте очертания, контуры предметов, не пытайтесь прорисовать все.

«Схватывайте очертания, контуры предметов, не пытайтесь прорисовать все»

Для того, чтобы схватить суть города или найти сюжет для рисования, Кристофу не нужны особые места или условия. Он садится на велосипед и едет по городу, всматриваясь в неуловимую пустоту нового, еще неизвестного ему города.

Впрочем, и в повседневном, обыденном, привычном он находит сотни и тысячи поводов для вдохновения.

Например, его проект «Хайнц», длившийся без малого семь лет , посвящен одному из маленьких, незаметных людей, которых так много вокруг нас, в какой бы стране мы ни жили. Кристоф долгое время наблюдал из окна своей мастерской в Люцерне за мужчиной, который на протяжении многих лет убирал улицу. Решил создать скульптуру этого человека и поставить ее на перекрестке.

«Я измерил высоту статуи Христа, расположенной неподалеку и решил, что Хайнц должен не уступать ей в высоте, то есть мне предстояло создать скульптуру в 3,5 метра высотой. Притом, что я не скульптор и никогда не делал этого раньше»,

В книге об этом проекте – вся его история, от появления идеи до разработки проекта, стадий создания скульптуры и даже хронология взаимодействия с властями: разрешение на установку памятника простому швейцарскому дворнику Фишер получал больше пяти лет!

Другой проект Кристофа, сборник скетчей «Дикая развязка Кройцштутца», также имеет непосредственное отношение к той самой улице, на которую выходит его окно в Люцерне. 7 лет он зарисовывал все, что происходило на ней: уличные сценки, наряды людей, автомобили, которые проезжали мимо – все, что казалось ему смешным, интересным, необычным, стоящим запечатления. Зарисовывал и с немецкой дотошностью отмечал место действия каждой мини-истории на большой панораме улицы, соединяя таким образом сиюминутное и неизменное.

Кристоф как будто совсем не старается и не пытается никого убедить в том, что он – «настоящий художник», «мастерски владеющий изобразительными средствами и приемами», звезда мировой величины, герой многих выставок, бесстрашный путешественник, экспериментатор, талантливый наблюдатель. Он фокусируется на историях и людях, которые обычно проходят незамеченными сквозь наши жизни. На тех, которых мы обычно игнорируем, от которых неловко отворачиваемся. За каждым его небрежным, почти легкомысленным скетчем прячется целая история.

Его интересуют обычные горожане, очереди, залы ожидания на вокзалах и аэропортах, случайности и нелепости, характерные детали и выразительные лица. С добротой и юмором он глядит на все окружающее и самое важное фиксирует на бумаге.

Его третий проект, который он привез в Россию – про жизнь в бедном афроамериканском квартале Чикаго, где Кристоф прожил несколько недель в семье с 12 детьми и фиксировал их обычную жизнь и будничные привычки соседей и друзей, детей и взрослых.

Сейчас он готовит новую выставку в Швейцарском музее комиксов и иллюстрации: семь лет подряд он зарисовывал свои сны. Как и всегда нервничает, переживает, сомневается, а будет ли это кому-то интересно, не глупость ли он придумал. С нетерпением ждет того послевкусия от встречи с Россией, которое, как и всегда, настигнет его через неделю-другую после возвращения домой. Как срезонируют эти воспоминания с его вопросами к самому себе и своему творчеству. И как и всегда ищет, разглядывает мир вокруг себя, рисует, действует и не успокаивается.